Декада бескризисного роста мировой экономики постепенно подходит к концу. Мир уже никогда не будет прежним после масштабных потерь 2008−2009 годов.
Поэтому следующий кризис все ожидают с повышенной настороженностью. Будущий кризис, как и прошлый, придет из развитых экономик. В одном из своих отчетов Международный валютный фонд (МВФ) отмечает, что экономика 90% стран в 2019 году растет заметно медленнее, чем в 2018-м, а совокупный наблюдаемый рост является самым низким за последние 10 лет. В то же время мировые лидеры балансируют на краю маржинального роста, который в этом и следующем году, по консенсус-оценкам международных организаций и рейтинговых агентств, не превысит 3−3,5%. Не меньшее опасение вызывает и состояние мирового долга, который достиг угрожающих 320% от размера глобальной экономики, концентрируясь большей частью в США и Китае.
Пиковому увеличению размера долга безусловно способствует природа рекордно низких процентных ставок, что при всей относительной осторожности инвесторов обуславливает достаточно легкий доступ к деньгам. По сути, ключом к восстановлению мировой экономики после кризиса первой декады двухтысячных как раз и стала политика увеличения долга.
При этом, по оценкам МВФ, практически 40% (приблизительно $ 19 трлн) накопленного в ведущих экономиках корпоративного долга находится в риске дефолта в случае наступления глобального экономического кризиса. В то же время распространенная ныне политика монетарных стимулов особенно опасна для стран с высоким уровнем госдолга, так как в случае негативного сценария существенно уменьшает эффективность фискальных стимулов. На текущий момент на балансе центробанков находятся совокупные активы на сумму более чем $ 16 трлн. Описанные же выше процессы отображают фундаментальные структурные дисбалансы, способные столкнуть любую экономику в глубокую рецессию.
При этом официальные позиции Федеральной резервной системы (ФРС) и Европейского центрального банка (ЕЦБ) на резко возрастающий уровень глобального долга достаточно сильно отличаются друг от друга.
Глава ФРС Жером Павел практически в каждом своем интервью отмечает, что не видит существенного кратко- и среднесрочного риска, в то время как его европейские коллеги прекрасно осознают, что у них в обойме осталось слишком мало пуль для эффективного ответа на ухудшение состояния экономики еврозоны.
Европейский союз и так переживает не лучшие времена, пытаясь сдержать нарастающее недовольство налогоплательщиков стран-участников, не желающих оплачивать долговую нагрузку кризисных экономик (Греция, Италия). Две главные экономики ЕС — Германии и Франции — на грани рецессии, а затянувшийся брэксит подогревает серьезно обострившиеся дезинтеграционные настроения. В то же время банковский сектор и пенсионные фонды в условиях негативных процентных ставок и под жестким давлением со стороны регуляторов не способны поддерживать прибыльную деятельность.
Пока еврозона пытается изыскать компромиссное решение по общим принципам финансово-экономической политики, две самые большие экономики мира — США И КНР — разворачивают масштабную торговую войну. Она и способна стать детонатором для глобального экономического взрыва. Условной датой начала противостояния можно считать 23 января 2018 года. Именно тогда США установили беспрецедентные тарифы (30−50% в зависимости от категории товара) на импорт солнечных батарей и бытовой техники. Это был лишь первый шаг, впоследствии под санкции попали более 5 тыс. товарных групп с обеих сторон на общую стоимость более $ 360 млрд, примерно 50% от товарооборота между этими странами.
Расчетный эффект влияния торговой войны на мировую экономику до конца 2020 года составит более $ 700 млрд, или 0,8% мирового ВВП. Всемирная торговая ассоциация, а также страны Большой двадцатки (G-20) прилагают все усилия, чтобы привести к деэскалации.
И, похоже, можно говорить о появлении первых признаков потепления. Ноябрь стал поворотным месяцем, когда представители обоих государств заявили о возможной подготовке первого пакета договоренностей, согласно которым тарифы будут снижаться в одинаковом темпе и объемах. Дальнейшая деэскалация возможна. Но даже в законченной торговой войне, как правило, сторона-требователь вынуждена платить относительно большую цену за выход, даже если эта страна США.
Попытки международных организаций сбалансировать систему глобальных отношений вызывают сомнения в адекватности текущего мирового порядка и архитектуры в условиях вызовов новой экономики.
Принципы свободной торговли в комбинации с однополярным господством США как гаранта стабильности больше не работают, а действующая система международных организаций все чаще выражает «обеспокоенность», нежели предоставляет действенные механизмы реагирования. Регуляции эффективны для преодоления уже прошедших кризисов, но практически бесполезны для предотвращения будущих. Рынки развиваются и меняются значительно быстрее, чем регуляторы.
Мы наблюдаем за процессом взаимопроникновения цифровой экономики и экономики прошлого. «Дружественное поглощение» будет иметь негативный эффект, выражающийся в так называемой преждевременной деиндустриализации в странах с низким и средним уровнем дохода. В ближайшее время более 60% мирового ВВП будет формироваться цифровой экономикой и более 375 млн человек вынуждены будут обретать новую специальность.
Таким образом, справедливым становится утверждение о наступлении кризиса либеральной экономики. Политика беспрецедентно низких процентных ставок и печатного станка имеет ограниченное влияние. Со временем все тяжелее становится стимулировать потребление и инвестиции. Это можно назвать типичным парадоксом экономической политики, когда краткосрочный успех стимулов в конечном итоге отдаляет долгосрочную точку равновесия.
Мы прошли череду кризисов, спровоцированных «пузырями» доткома, на рынке недвижимости, в финансовом секторе. Вполне возможно, что сегодня мы наблюдаем «пузырь» безрисковых активов.
Подписывайтесь на Ukrnews24.net в Telegram, чтобы быть в курсе самых интересных событий.
Последние новости
